Итак,- резюмировал Заварзин,- кожная поверхность Protozoa обнаруживает такие же эволюционные этапы (фагоцитарный, локомоторный, защитный), как и кожный эпителий многоклеточных. Аналогичные сравнения Заварзин проводил и в отношении скелетных образований. Галлерту простейших он сопоставил с галлертой многоклеточных, известковые раковины морских корненожек (Foraminifera) — с раковинами моллюсков, скелет радиолярий — со скелетом губок. На примере рассмотренных скелетных образований мы видим,- писал Заварзин,- что между простейшими животными, имеющими одноклеточную организацию, и между животными многоклеточными можно проводить далеко идущие сопоставления, в основе которых лежит та же основная закономерность параллельных эволюционных рядов, что и в тканевом филогенезе. Заварзин был не первым, кто проводил подобные параллели. Сам он относился к ним с большой осторожностью, отмечая, что такие сопоставления носят слишком общий характер и потому не особенно убедительны. Если понимать под тканью специфически дифференцированную систему, отличающуюся собственной камбиальностью, то придется признать, что первые многоклеточные не располагали прочной тканевой дифференцировкой. Вместо обычного подхода к проблеме возникновения многоклеточности с позиций эмбриологии исходя из анализа ранних стадий эмбрионального развития Заварзин принимал за отправной пункт свойства живого вещества и клеток. Схема живое вещество — клетка — колония одноклеточных — многоклеточные представлялась Заварзину упрощенной. Он не принял основную идею теории гастреи и теории фагоцителлы — положение о колониальном происхождении многоклеточных. Таким образом, эволюционная гистология начинала оказывать влияние на эволюционную морфологию, гистологи-эволюционисты стремились найти свой, продиктованный спецификой своего объекта исследования подход к кардинальным проблемам эволюции.